Зинаида Юрьева

Поступив в 1965 г. в Саратовский государственный университет на геологический факультет, я решила заниматься в конькобежной секции. Опыт катания на коньках был на льду замёрзшего пруда и на отшлифованных машинами дорогах посёлка Красный Октябрь (35 км от Саратова). Посёлок, где я жила и училась в школе, отличался спортивным настроем молодёжи. Инициативными были ребята, которые самостоятельно тренировались, в основном на лыжах. Иногда я к ним присоединялась. 

На первом курсе университета занятия в конькобежной секции проходили на спортивной площадке около первого корпуса СГУ. Наступила зима, а на стадионе «Труд» пришлось побывать только дважды.

Со мной в одной группе учился Володя Лукьянов. Впервые увидела его на вступительных экзаменах в морской форме. Узнав о моих неважных конькобежных занятиях, Володя стал уговаривать перейти в лыжную секцию. Но об этой секции я уже наслышана немало жутких историй. Тренер деспот и тиран. На лыжне люди падают в обморок и умирают. Лукич терпеливо уговаривал меня. И своего добился. На втором курсе лыжные тренировки были регулярными. Деспотизма Константина Гурьевича я не заметила. А конькобежную шапочку я носила ещё года два.

Жизнь лыжной секции дополнялась занятиями, которые превратили её в гибкий организм. Кроме спортивных тренировок, были мероприятия, которые стали традиционными.

Приближался Новый 1967-й год. Началась подготовка к его встрече: развешивали в большой аудитории плакаты и всякие украшения, определяли меню для праздничного стола на сто персон. Без особого энтузиазма я приходила на подготовительные вечера. После одного прогула Константин Гурьевич подошёл ко мне и говорит: "А мы тебя ждали". И всё, припечатал. Немногословно, но педагогически ювелирно точно мог тренер воздействовать на душу. А скажи он слова выговора, не стала бы лыжная секция душевно родной.

Студенты геологического факультета сдают экзамены весенней сессии в мае, после чего отправляются на производственную практику до сентября. После третьего и четвёртого курса учёбы я побывала на участках глубокого бурения территории Коми республики и Ненецкого автономного (национального) округа. Тундра, лесотундра. У меня были попытки тренироваться. Небольшие несистематические пробежки не определили должную физическую подготовку.

По возвращении в Саратов (осень 1967 г.) Константин Гурьевич включил меня в ведущий состав лыжной секции. И первая тренировка той осенью была вместе с асами: Надей Бурковой, Раей Тихоновой, Леной Грингауз и др. Где-то в середине дистанции подбегаем к «дамбе» (я в конце группы). В глазах темно, не вижу света белого. И только огромные цветные круги-обручи вспыхивают в глазах. Через неделю-другую самочувствие на лесных тренировках постепенно приблизилось к нормальному. Но в это время муки не прекращались. Не забыть с каким трудом приходилось подниматься на третий этаж, где находился мой геологический факультет. Ещё сложнее было спускаться на первый этаж, облокачиваясь на перила лестницы.

Со временем определилась «спортивная форма». На тренировках возникала, так называемая, мышечная радость. Хотелось бежать, не останавливаясь на сторонах лесных квадратов. Появилось удовольствие преодоления подъёмов. Мне запомнилась зимняя трасса (как обычно, не менее 25 км) вместе с Галей Мельниковой, сильной, волевой лыжницей. Я шла за ней в крутой и длинный подъём, называемый «в лоб».

Вспоминаю талантливую лыжницу Раю Андросову, для которой любая дистанция по плечу. На соревновании, когда она видела соперницу впереди, Рая непременно достигала и перегоняла её. 

В силу своих физических и психологических качеств мне не нравились короткие дистанции на зимних соревнованиях. Особенно трёхкилометровая, на которой нужно было выложить свои силы.

Но нравилась длинная дистанция в десять километров, на которой выкладываться можно постепенно до финиша. На четвёртом курсе учёбы в университете (1969 г.) в соревновательный календарь для женщин была введена дистанция двадцать километров. Вот она была моей любимой.

Зимние тренировочные кроссы были различными. Не забыть 60-километровый пробег без отдыха, на выносливость. Каждая девушка из группы побывала бегущей впереди, чтобы темп хода оставался ровным.

Интересная жизнь в секции славилась многообразием тренировок. Осенью и весной, кроме бега по дистанции, для физической подготовки использовались различные методы. Например, нужно было подобрать соратницу по своему весу и нести её вверх по подъёму от лыжной базы. Было весело и серьёзно.

Занятия на баскетбольной площадке мы называли «лыжи-2». Особенно отличались в баскетбольных баталиях «мамонты». Гребля на ялах была важной для подготовки лыжника. Под парусом на яле побывал, наверное, каждый. Было организовано плавание в городском бассейне. Лыжников, кто посещал водные дорожки, стали называть водоплавающими. Тренер по плаванию предложил мне остаться в команде пловцов. Я отказалась, и объяснение тому нашла в восприятии пространства. Атмосферу леса, скоростные спуски на лыжах нельзя было променять на закрытое пространство бассейна.

В осенних походах в Малиновые ключи первокурсников посвящали в лыжники. Они подвергались различным испытаниям: съесть бутерброд с толстым слоем соли; сломать веник из ивовых веток, пройти гуськом по большой поляне и другие. И всегда было весело, дружно.

Но, когда бы, и где бы мы ни собирались, всегда были песни. Тональность задавал Валёк Огаренко: Ты у меня одна; Лыжи у печки стоят; Цыплёнок; и другие. Неповторимо душевно поёт Надя Буркова (Бурча). Но особенно нравится мне песня в её исполнении:

Во время зимней сессии стала традиционной подготовка к экзаменам на лыжной базе, либо в студенческом общежитии. При этом тренировки не прекращались.

На лыжной базе праздновали Масленицу, где съедали ведро сметаны и такой же объём блинов. Поход в Малиновые ключи в марте был заключительным этапом лыжной жизни за год - и тренировкой, и развлечением.

Атмосфера в коллективе такова, что каждый находил себе занятие. В лыжной семье уникальной личностью был и «мамонт», и студент, и школьник.

Мне частенько вспоминается Оля Болмосова, которая не выделялась особым лыжным мастерством или активностью. Большеглазая, обычно скромно в сторонке стоит. Такая девочка в другом коллективе стала бы невидимой. Но в нашей лыжной стране Оля притягивала всех своим тихим обаянием.

Некоторые лыжники по способностям и ситуациям получили всеми признанные псевдонимы: Бурча, Кулюня, Лукич, Амазоня, Лэрик, Лексеич, Любаня, Сява, Боцман, Штюбинг и другие. Наших тренеров Константина Гурьевича и Александра Гурьевича Смятских мы называли просто Гуричи. 

Остров Чардым на Волге, летний спортивный лагерь – он заслуживает отдельного поэтического рассказа. Трудно перечесть дела, события, которые проходили на чардымской земле: строительство лагерных домиков; заготовка сена для колхоза; юбилеи и проч. Поварское искусство дополнялось различными блюдами, в т. ч. и блюдом французской кухни. Жаркое из мяса лягушек, мастерски выловленных в чардымских болотцах, уплетали все лыжники, кроме Гурича. Никогда не применялось правило: «съел сам - помоги товарищу». Но всегда готовы были «есть часто и помногу».

Дни юбилеев на острове заряжали энергией надолго. Вернувшись в Архангельск, я долго находилась в состоянии праздника. Чардым – место и символ единения лыжного братства. Не зря наш девиз гласит «Главное - единство рядов».

Защита дипломных работ лыжников на выпускном вечере секции обозначила её научно-творческий статус. Мой диплом имеет такое содержание:

Тов. Юрьева Зинаида Петровна в 1966 г. поступила, в 1970 г. окончила Лыжную секцию СГУ по специальности: Человек, умеющий жить в коллективе и работать с людьми. Спортсмен I разряда. При хорошей учёбе на факультете (геологическом) показала верность лыжным традициям, преданность лыжному братству. Всё время стремилась вперёд и в последний год показала самый высокий спортивный результат. Подписи комиссии: Ю. Даниленко, Л. Умнова, С. Штыков, Н. Шувалов, В. Ларионов, Н. Ананьева, В. Грушко. Ниже печать и подпись Алекандра Гурьевича Смятского.

Перед защитой было и волнение, и понимание того, что придётся расставаться с жизнью лыжного коллектива. Но, конечно, не навсегда.

Делами секции руководило бюро. Оно состояло из нескольких секций, которые отвечали за спортивные дела, за хозяйственную часть, за культурную художественную жизнь секции и другие организационные вопросы. Любая практика в секции была подготовкой к жизни в производственных или научных коллективах, где выпускники университета и лыжной секции проявляли полученные навыки.

Как смогли Константин Гурьевич и Александр Гурьевич, приняв неумелых неспортивных студентов, школьников, всё это придумать, организовать, вести многочисленный молодёжный коллектив, который превратился в страну по имени ЛЫЖНАЯ СЕКЦИЯ СГУ! В эту страну хочется возвращаться вновь и вновь. 

«Мысль и дело человека сотни лет живут» (Жале – иранская поэтесса).

«Великое состоит из малого, а многое – из немного» (Лао-цзы – китайский мудрец).