|||Валентина Грушко (Милых)

Валентина Грушко (Милых)

Год выпуска
1971
Город
Чебаркуль
Спортивные достижения
1 разряд по лыжам
Дополнительная информация
Геологический факультет
Валентина Грушко (Милых)

ПОХОД

Я поступила в Университет в 1966 году на геологический факультет. О лыжной секции много слышала от подруги, которая училась на 2 курсе. К тому же школьный учитель физкультуры посоветовал заниматься именно лыжами. Геолог должен быть выносливым. Константин Гурьевич взял меня в основную группу. За год жизни в секции я стала своей. Мне нравилось все. Тренировки, на которых порой бабочки летали перед глазами и кружилась голова. Совместные походы в кино и в театр. Собрания и праздники.

Володя Науменко База ДОСААФ 2 — копия.jpg
"База ДОСААФ. Ялы под парусами. Подготовка к выходу. Из архива Владимира Науменко

А весной мы пошли в Затон. И это всё! Это любовь с первого взгляда. Я самозабвенно драила бока ялов, шпаклевала их и красила. При каждой возможности бежала на Волгу. За весну и лето в Чардыме научилась правильно грести, немного владеть парусом. И когда в конце смены собралась группа в поход на ялах до Маркса, я была в ней. Пошли на двух ялах. Командовал Володя Науменко, тогдашний адмирал. Женечка Вершинин сменил его. Почему мы шли ночью – не помню. Так вот на капитанскую вахту Володя взял меня. Мне необыкновенно везло: все пять лет старшие опекали меня как-то по-особенному. Я и сейчас так думаю. Хотя в нашей секции никто не оставался без внимания. Тем она и отличается от других спортивных секций. Шестивесельный ял тихо скользит по воде. Володя объясняет как управлять парусом, рулем, как следить за обстановкой вокруг. Мы так увлеклись разговором, что не заметили, как вышли на фарватер.

– Смотри, - говорит адмирал, – судно идет к нам левым бортом, светят красные сигнальные огни. А если бы шло правым, светили бы зеленые.

– А если видны и зеленые, и красные? – спрашиваю я, оборачиваясь назад.

– Судно движется прямо на нас, – отвечает Володя и тоже оборачивается.

Наш ял находится прямо по курсу огромного сухогруза «река – море». Нас они уже не видят. Сигналы фонариком не помогают.

Как Володя справился – не знаю, на то он и адмирал. Ял послушался, и сухогруз прошел мимо, но так близко, что видны были заклепки на борту. Нас ослепил свет прожектора. В следующее мгновение луч пробежал по воде и осветил второй ял. Он, как и положено, шел вдоль берега. Больше неприятностей в походе не было. Мы с удовольствием гребли наперегонки, шли под парусами, купались, загорали и пели у костра. Пели старые и новые песни.

ПЕСНИ

Песни лыжники любили всегда. Пели много, самозабвенно, под гитары и без. В конце 60-х в Саратов приезжали барды. Несколько наших ребят были на концерте. Среди них девочка Инга, душевный человечек. С портативным магнитофоном, большой редкостью в те годы. Запись была не очень, но песни такие душевные, наши, что в Чардыме их выучили.

А «Пешку» привезли мы с Ниночкой Ананьевой с геологической практики на Северном Кавказе. Когда по ее окончании все пошли через перевал к морю, мы рванули в Саратов на юбилей секции 1968 года.

Море было моей мечтой, мечтой девчонки, выросшей у маленькой речки в степях Зауралья. Но ни одного мгновения я не сомневалась. Конечно, Юбилей! На нем мы с Ниночкой и спели «Пешку». Никогда ни до, ни после, я не пела. 

А «Пешка» прижилась. Теперь ее любят и знают мои внучки. И «Цыпленка», и «Лыжи у печки стоят», и много еще чего. Это колыбельные внучкам, моим родным детям и моим детям детдомовским. Детский дом – это особый разговор.

ФИЛЬМЫ

В секции всегда были фотографы – любители, отслеживающие все события нашей жизни. А летом 1968 года появилась возможность снимать кинофильмы на шеснадцатимиллиметровую пленку. Заведующий университетской кинофотолабораторией Борис Ливанович Петров, друг Константина Гурьевича, доверил нам кинокамеру и позволил нам вечерами монтировать фильмы. Что с успехом делал Володя Юдин. Я, Таня Кижаева и Володя Дербов помогали ему.

Первые фильмы о стройке и жизни в Чардыме в лагерную смену были встречены с особым восторгом: Увидеть себя и друзей на экране – это так здорово! Зимой Константин Гурьевич дал задание снимать тренировки скрытой камерой. Володя или я (он научил меня снимать) забирались в укромные места. Появилась возможность видеть на экране, кто как бежит, видеть свои недостатки. Тут уж порой возмущались под смех остальных. «Да это и не я бегу» или оправдывались «Я устала», «я устал». Но за техникой бега стали следить внимательней на протяжении всей тренировки. Был снят учебный фильм, в котором ведущие лыжники показывали различные элементы техники бега.

373 комната

Геологи жили в старом общежитии №1 на улице Кутякова в больших комнатах по 8-10 человек. И то всем нуждающимся не хватало мест. И вот осенью 1968 года ввели в строй новое общежитие в Студенческом городке. Это сейчас такие здания кажутся неудобными и неприспособленными, а тогда…. Пять этажей, на каждом большие туалетные комнаты, кухни с несколькими газовыми плитами и разделочными столами, а главное – небольшие жилые комнаты на 3 и 5 человек. Весь третий этаж был отдан геологам. Было распоряжение декана заселять по курсам. Константину Гурьевичу пришлось договариваться лично, чтобы нам выделили лыжную комнату независимо от курсов, так как у нас свой режим. Мы с Ниночкой Ананьевой учились на 3 курсе, а Любаша Татьянич и Надюша Чаленко на 2-ом. Девочка Саша приходила только ночевать, зато к нам спускалась Олечка Болмосова с математического факультета. Мы взяли над ней шефство, особенно Надюшка, наша «Мама Надя». Спокойная, серьезная и очень ответственная во всем.

Питались в основном дома. Это был полноценный завтрак и ужин. В университете – перекус. Дежурили по два дня. Складывались по-разному. Деньгами одна я, так как жила далеко. Девочки могли привезти от родителей и овощи, и яйца, и даже кур. А Любин папа привозил мешок картошки, которая нас очень выручала. В субботу часто бывали гости, и угощение состояло из огромной сковороды жареной картошки или горы пирожков всё с той же картошкой. Надо отдать должное – с пустыми руками не приходил никто. Общение было и веселым, и плодотворным. Сколько серьезных жизненных вопросов и сюжетов праздников начинали обсуждать именно на этих посиделках. 

А еще – дни рождения. Отмечали не только наши, а и домашних ребят. Отмечал его в нашей комнате и Володя Юдин. На вопрос «Что тебе подарить?» ответ был один: «Сосиску в шоколаде!» И вот приходят Володя Видро и Толя Ларионов и дарят эту самую сосиску в шоколаде. Как уж им это удалось изготовить – знают они одни. Володька просто оторопел: «Ну вот, была голубая мечта, а вы всё испортили!» Но в нашей среде прижился вопрос: «А сосиску в шоколаде не хочешь?», когда человек хотел чего-то несбыточного. Позже молодежь переделала его в «А гуся в шоколаде не хочешь?»

5 курс

На 5 курсе я по настоятельной рекомендации Константина Гурьевича занималась с новичками. Дело в том, что к тому времени кардиологи мне не рекомендовали серьезные нагрузки, и я бегала короткие дистанции за факультет или была в судейской бригаде. О том, чтобы уйти из секции не могло быть и речи. Лыжи – моя семья. Как поется в песне: «Дом – не стены, не окно, дом – это там, где вас поймут, где обязательно вас ждут». 

Гурич как всегда оказался прав. Осенью мы с Лерой Гусятниковой набрали группу девочек, которые едва стояли на лыжах, но очень хотели бегать. С великим удовольствием начала занятия с ними. Учились всему: как ухаживать за спортивным инвентарем, как правильно одеваться на тренировки, ходить по кругу на равнине, подниматься по склону. Да, да, «лесенкой» или «ёлочкой», а спускаясь, правильно падать.

К Новому году девочки освоились. Начали понимать, что они не одни в огромном море людей, что есть старшие товарищи, готовые поддержать не только на тренировках, а во всём. С одной из этих девочек, Олей Фартуковой, я дружу до сих пор. Она сказала как-то: «Ваше внимание, трогательная забота так нас поддерживали в самом начале университетской жизни».

Детский дом

Заканчивая университет и получая лыжный диплом, могла ли я подумать, что именно он и станет главным в моей жизни.

Так сложилось, что геологом я проработала всего лишь 7 лет. А многие годы, получив педагогическое образование, работала воспитателем. Вначале в детском саду, а потом 20 лет воспитателем в детском доме.

Вновь открытый в тяжелейшем 1995 году детский дом семейного типа собрал ребят от 3 до 14 лет буквально из подворотен. Я и представить себе не могла, что такое может быть в наше время. Все разные, обозленные, с исковерканной душой, но жаждущие тепла и ласки. Они порой и сами не понимали этого. С малышами легче. Им нужна мама. Дети так нас и называли, не хотели по- другому. Со старшими гораздо труднее. Ребята никому уже не верили. Сколько сил душевных, духовных, физических потребовалось, чтобы их глаза потеплели, лица посветлели и подопечные стали нам чуть-чуть доверять. Главное было не жалеть себя и не ждать мгновенных результатов. Вот уж действительно: «Терпение и труд все перетрут». Мы справились все вместе: и дети, и взрослые. У нас был хороший детский дом и семья – дружная, спортивная семья. Я нисколько не лукавлю. Так говорят уже повзрослевшие, имеющие свои семьи дети-воспитанники. 

Почему-то сейчас в пожеланиях модно говорить: «Забудь прошлое, не живи прошлым». А я хочу всё, всё помнить, не вспоминать, а именно помнить. С глубоким уважением и нежностью думаю о вас, мои дорогие, любимые лыжники. О вас и
великом педагоге Константине Гурьевиче Смятском.

Вы мне прошлое, настоящее и будущее.