Валентин Огаренко

… Всем нашим встречам разлуки, увы, суждены…

Его все называли Валек, он был не только председателем бюро, но переняв эстафету от Льва Бабкова, стал запевалой и душей песен у костры, на праздниках и встречах лыжников. К сожалению магнитофонных записей его исполнения не сохранилось, но сами песни можно послушать.

Большой эпизод воспоминаний о Вальке написал у Володя Юдин.

Памяти Огаренко Валентина

С Вальком, как его звали в Лыжной секции, мы учились на одном курсе, но в разных группах.  Познакомились уже в лыжной секции. Как его сделали председателем секции, я не помню, наверное, мое участие в жизни секции в это время было еще не значительное.  У него был удивительный характер, он мгновенно становился своим человеком для любого лыжника, его любили все.  Он не был заметным спортсменом, но был душой коллектива. Одной из особенностей характера его было то, что любую новую задачу он воспринимал как ПРОБЛЕМУ!!!, причем, личную проблему. С очень заметными переживаниями, чувствами. 

Мне кажется, что в ту пору, когда он был председателем секции, в коллективе сложилась какая-то невероятная атмосфера сдруженности, взаимной привязанности. Наблюдалось такое явление: когда собиралось общее собрание по поводу  очередного мероприятия, например, подготовки нового года или 50-ти летия Гурича, то народ вечером, часов в семь, приходил в большую аудиторию и все начинали общаться друг с другом. Ведь в будни общались только те, кто учился вместе или тренировался совместно, а так-то все были на разных факультетах или курсах. Так вот это общение никак не могли остановить усилиями всего бюро секции целый час. Ну, не могли люди остановиться, замолчать и начать запланированное собрание. Так всем было хорошо.

Особым образом эта душевность Валька проявлялась в «лыжных» песнях.  Он, конечно, был приемником и последователем Льва Бобкова. Но у него был свой особенный образ человека с гитарой, который мог спеть такую песнь, на которую не решились бы другие.  На 50-летии Гурича он спел романс «Сыграй мне лунную рапсодию» пронизанную чувствами, любовью, красотой. Это было фантастически! Мы ведь были в ту пору очень закомплексованными людьми. Не умели, стеснялись выражать свои чувства. А спел он шикарно!

За годы учебы мы с Вальком очень сдружились, в первую очередь в теме Лыжников, но и, конечно, имело значение, что в армейских лагерях мы были после 4 курса вместе. А потом так случилось, что не сговариваясь и он со своей Натальей, и я с Тамарой подали заявления в ЗАГС и нам назначили регистрацию в один день 7 апреля. Ну, раз так случилось, то и празднование этой свадьбы Лыжники постановили сделать совместно. Это, конечно не было настоящей Лыжной свадьбой, поскольку наши невесты не были лыжницами, но человек 200 повеселились в студенческой столовой изрядно!

По окончании СГУ наши пути разошлись, но лет через 8-9 Валек приезжал в Самару в командировку, и мы встретились, сплавали на катере в летний лагерь, где отдыхали сотрудники заводского конструкторско-техологического отдела, где я работал. Пообщались, спели наши песни. Валек рассказал о своей жизни. По своему характеру он был не инженер, а прирожденный руководитель. И в это время работал в райкоме партии в Саратове то ли инструктором, то ли начальником отдела. Но лыжно-спортивная натура привела его к одному интересному начинанию. Он взялся выполнять функцию уборщицы в райкоме. Рано утром, надев спортивный костюм, он выбегал из дома, прибегал в райком, открывал кладовку с инструментом уборщицы и мыл полы в здании. Потом переодевался в строгий костюм, занимал свое место в кабинете и работал весь день партийным боссом. После работы вешал костюм в шкаф, надевал спортивную форму и бежал домой. И так каждый день. Официально на должность уборщицы была устроена его теща.

Потом страна развалилась, большинство устраивалось, как смогло. Огаренко сумел совместно со своими сослуживцами обзавестись какой-то недвижимостью, которая и по сей день приносит некоторый доход ее владельцам при сдаче в аренду.

Примерно в 2005 году прошел слух, что Огаренко умер, внезапно, подробности были не известны.

В 2013 году мы (я и моя вторая жена Лариса) приехали в Чардым на Юбилей Лыжной секции и там узнали, что Ограренко не умер, а полностью разбитый параличем в результате обширного инсульта еще жив. Удалось узнать телефон его второй жены Людмилы. Я позвонил ей и спросил разрешения посетить Валька. Было известно, что он не хочет встречаться ни с кем. На другой день Людмила позвонила и сказала, что мы можем прийти, Юдину он разрешил.

Пришли, познакомились с Людмилой и дочкой Дашей, поговорили, поздоровались с Валентином. Он был очень плох, говорить почти не получалось, понять могли только его жена и дочь, движения почти никакого. И это уже 8 год такой жизни. Случилось это на каком-то празднике в его в ту пору рабочей компании. Вечером он ушел из-за стола и прилег на диване, вроде уснул.  Только утром компания обнаружила,что с ним беда. Если бы заметили раньше, не было бы таких тяжелых последствий.  В больнице, куда его отвезли как-то пытались его поддержать, но улучшений не было. Через месяц Людмила забрала его домой. Вес его был 30 кг… Потом выхаживали и ухаживали как могли.

Дочка Даша в это время училась начальной школе. Так вот Валек даже занимался с ней математикой, получалось.

Я рассказывал его дочке и жене о чем смог вспомнить про нашу Лыжную жизнь. Рассказал случай на Чардымской кухне.  Был лыжный наряд на кухне и Огаренко отмывал большой бак от остатков каши. При этом он вслух посетовал «Кофта на мне бабья, работа у меня бабья и зовут меня Валя».  Когда я рассказал это – мой парализованный друг засмеялся.

На следующий день мы уехали домой в Самару, а через месяц позвонила Людмила и сказала, что Валентин умер.

Как бы дождался встречи, простился с Лыжниками и ушел.

Вот  такая грустная история.

Владимир Юдин

«Перевесь подальше ключи …»

«Солнышко лесное….»